Вот что случилось: я пошел на концерт Боба Дилана, а в итоге оказался на месте рядом с девушкой, с которой только что расстался. Это как с покраской. Мэтр обычно особо себя не утруждает, да и ведет поиски совсем не так, как принято у представителей новой волны. Атмосфера маленьких городков х уникальна, и важно уловить ее. Однажды я бродил там и заметил на верхушке дерева птицу. В газете я представал этаким задирой — по-моему, ничего особенного. Я ее не переваривал, пока не обнаружил, что, если положить бутылку в холодильник, крышка отделится и останется только мягкий лед, очень приятный на вкус. Ими движут неведомые силы, они страшатся непонятно чего и часто демонстрируют фантастическую физическую силу. Отец подбадривал его идти дальше и получить ранг скаута-орла, и Дэвид сделал это, хотя отчасти, мне кажется, он сделал это ради нашего отца». Снова: «Дэвид! Показывалась личная жизнь стареющей, лысеющей и увядающей звезды.
А времени у них было в обрез. Сравнение отнюдь не хромает, потому что в литературе все основано на элементарных приемах письма. Тогда, в середине х, просто вдруг показалось, что в среде журналистов возникло некое возмущение, а это само по себе было неожиданным. Мы были везде и практически не заходили домой целый день. Но самых почетных лавров среди фрилансеров удостоился дотоле никому неведомый журналистишка из Калифорнии по имени Хантер Томпсон, который полтора года «таскался» с «ангелами ада» — как репортер, а не как член группы, что было и безопаснее, — чтобы написать «Странную и ужасную сагу о безбашенной банде мотоциклистов». Когда начали набирать силу новые левые, к представителям новой журналистики все чаще стали причислять себя авторы, работающие в весьма старомодной манере, — например, Джек Ньюфилд из «Виледж войс». Все слишком хорошо, чтобы быть правдой, но тем не менее — правда. Это называют колесом рождения и смерти, и я верю, что мы рождались и умирали множество раз. Позже выяснилось, что издатели тоже замерли в ожидании. Литераторы забывали об этой стороне новой журналистики. И я призадумался.
Я навел оружие и нажал на спусковой крючок. Что меня тянуло к тому парню, так это то, что мне не нравилась моя жизнь, и с помощью странных поступков я как-то с этим справлялся.
Если ты ловил вибрации музыки, которую слушали в том или ином месте, смотрел на местных девушек и слушал то же, что и они, то получал полную картину. Мама готовила нормальные блюда на ужин, но Дэвид считал, что они слишком нормальные. Я подошел к нему и спросил, все ли в порядке, но он не ответил. Мир искусства Нью-Йорка меня не интересовал, и поступление в колледж ничего для меня не значило. Следующим домом по соседству со Смитами был дом семьи Йонтц.
Он был мастером на все руки и чинил музыкальные инструменты. Дэвид Линч — один из самых аутентичных режиссеров современности, которого авторитетные источники в своей время называли. Ну и ну! Ему пришили ступню, так что история закончилась хорошо.
Прием номер два — экстраординарные репортерские подвиги, которые порой совершали новые журналисты: им удавалось стать непосредственными свидетелями тех или иных событий в жизни их персонажей и записывать диалоги полностью. Купить наркотики закладкой Кассандра п-ов. Я разговаривала с ним о том, что беспокоит родителей, а родителям передавала его точку зрения и старалась поддерживать мир.
Традиционные рамки журналистики расширялись, и дело было не только в приемах письма. Во плоти и крови — в этой самой зале! В этом эссе и правда живописуются мощные удары, гримасы бойцов, и так далее, и тому подобное. Вторая: мы хотели, чтобы голос субъекта играл ведущую роль во всем повествовании.
Почти все наши «серьезные» романисты закончили университеты, где их пичкали сочинениями Беккета, Пинтера, Кафки, Гессе, Борхеса, а в последнее время — еще и Замятина по крайней мере его роман «Мы» они изучали в любом случае. Здесь можно взять лимузин на свадьбу, день рождения, девичник, корпоратив и любой другой праздник. У нас не было плана. Итак… Я решил, что лучше и мне говорить с местным акцентом.
В газете я представал этаким задирой — по-моему, ничего особенного. Раз-два — и готов невыдуманный рассказик. Стоун [41] и Болдуин и его часто по такому поводу вспоминаемое «Пламя будущего времени»; 3 они создавали автобиографии; 4 были восседающими на троне литературными мэтрами. Дэвид — очень преданный человек, и он остается на связи с моей дочкой — как отец, я очень рад, что Дэвид рядом. В отделе криминальной хроники темновато — почему-то в моих грезах о газетной жизни дело всегда происходило в сумерках. Примерно в то же время, в или году, Джоан Дидион писала свои странные грубоватые статьи о Калифорнии, вышедшие отдельной книгой под названием «Тяжелая поступь идущих к Вифлеему». Мы с ним познакомились. В Дюрхеме, Северная Калифорния, я пошел во второй класс. Нас просто должны забирать из школы и позволять концентрироваться на том, что для нас важно, что бы это ни было. Мне хотелось увидеть все в подробностях, ничего не пропуская…. Семья Линча жила в одном тупике по соседству с несколькими мальчишками, примерно одного возраста, в нескольких домах друг от друга, и все они подружились. Он постоянно занимался по ночам за кухонным столом, и я вместе с ним. Тьма в его работах поражает меня, и я не знаю, откуда она взялась». На взлете самолет разламывается на две части, и все, кто впереди, валятся на Фила Спектора кучей тел… оранжевым шаром — напалм.
Пока ни у кого не получалось. Мне, во всяком случае, ничего подобного в голову не приходило. Правда, они не используют все свои возможности по максимуму. А через полгода накатал неплохой романчик под названием «Норвуд». На чердаке надо мной и Джеком жил парень, которого звали Радио. Я пошел в полицейский участок и пустил в ход хитрость, сказав: «Я ищу историю для фильма, у вас в такой-то период времени не погибали девушки? Если он убивал оленя, то мы его ели. Литература должна «требовать напряжения мысли», утверждал Колридж [29] , выступая с нападками на роман. В «Ньюс» появились фотографии репортера, лихо плывущего по заливу Лонг-Айленд, только чтобы вовремя написать душещипательную диетическую сагу, которую прочитают два миллиона человек. Он прокрасил каждый уголок, и результат вышел лучше, чем когда ванна была новой. Я проанализировал его в приложении. Был год, и Дилан выступал без группы — он был один и смотрелся невероятно маленьким. Все вокруг залито солнечным светом года, и вместе с песней, играющей фоном, все это совершенно потрясающе.
Бабушка позволяла мне брать свою машину, и я поехал к гостинице, нашел нижний этаж с фонтаном из соды, где работала девушка, которой я писал. Парень по имени Билл Лэй хотел работать со мной в одной комнате, но пропал.
Возьмем для начала Босвелла [46]. Это как с просветлением благодаря медитации. Я помню, как она сказала мне: «Большинство людей не знают, чего хотят от жизни, а тебе так повезло, ты знаешь, что хочешь делать». Для борьбы с такой косностью особых усилий не потребовалось. В этом-то и таилась сила статьи.
Только их считали истинными творцами, настоящими художниками. Затем я услышал, как кто-то сказал: «Дэвид!
Как мы это допустили? Как и в любой школе, спортсмены старшей школы Хаммонд пользовались популярностью. Подобно Паскалю, я очень об этом сожалел, но у меня не было времени писать короче. В году хохмачей развелось несметное количество.
| A-PVP Кристаллы бесплатные пробы Гагры Абхазия | Купить закладку Героин Дар-эс-Салам | Марихуана бесплатные пробы Пуэрто-Вальярта |
|---|---|---|
| 14-6-2001 | 100269 | 73228 |
| 25-2-2016 | 60320 | 116006 |
| 21-8-2014 | 16336 | 1647 |
| 17-9-2017 | 186549 | 56003 |
| 27-10-2019 | 463336 | 762928 |
| 28-4-2009 | 501027 | 36427 |
Никакого джентльменства Хаззлита, да и его уверенности в себе наверняка не хватило бы, чтобы показать поединок не с точки зрения зрителя, а с точки зрения самих боксеров, то есть разузнать все об их жизни, побывать на тренировках, напроситься в гости, поговорить с их детьми, женами, друзьями, как, например, делал Гэй Талес, готовя материал о Флойде Паттерсоне [43]. Микеланджело Алока был художником живописи действия, у него была своя багетная мастерская, и он взял меня туда на работу. Я вроде как знал, что она делает. Например, как-то я разговорился с нашим оппонентом Паулиной Каель, и она посетовала, что новой журналистике сильно недостает «критического пафоса».
Не вернуться ли к самым простым формам повествования — формам, из которых и возникла литература, — то есть к мифу, легенде, притче и сказке? Д евятый класс был худшим периодом в моей жизни. Я никогда не приглашал друзей домой и не хотел, чтобы мои родители о чем-то знали. Однако Чап был редактором отдела новостей «Нью-Йорк геральд трибюн» — должность легендарная, от него очень многое зависело, и он играл ключевую роль в подковерной борьбе. Все становится черным, и это делает ночь магической.
У меня есть всего три воспоминания, связанных со школой, и все они не очень хорошие. Ими движут неведомые силы, они страшатся непонятно чего и часто демонстрируют фантастическую физическую силу. Избегая приемов реалистического письма — таких, как реалистический диалог, подробная характеристика статуса персонажа и его точка зрения, — неомифологизм уподобляется инженеру, который решил не использовать электричество, потому что «с ним и так все ясно». Это не было движением. Но издатель «Геральд трибюн», Джон Уитни, заприметил Бреслина благодаря его книге о бейсбольной команде «Нью-Йорк Мете» под названием «А еще кто-то может так играть?
Четвертый прием всегда был самым малопонятным. Можно же столько всего сделать! Работы Линча существуют в сложной для понимания зоне, где сталкиваются прекрасное и уродливое. У нас с собой были мотыги, и мы решили потыкать ими эту корову. Относительно современный город километрах в десяти к югу от Вашингтона на самом деле является пригородом округа Колумбия и домом для тысяч государственных служащих. Я состоял в братстве на протяжении всей старшей школы. Типичным и древнейшим ведущим колонки был Липман. Я был в столовой, когда зазвонил телефон, но я ни о чем не подумал. За последние девять месяцев го и первую половину года я написал еще три больших очерка для «Эсквайра» и двадцать для «Нью-Йорка». Так я устроился в аптечный магазин «Гертерс» и развозил лекарства на красно-белом джипе. Она шила одежду для детей и была хорошей швеей»7. Имелись кое-какие нюансы, конечно, но в целом в начале х сдержанность превалировала надо всем. Охота была частью мира, в котором вырос мой отец, и у всех были ружья, так что да, он был охотником, но не жадным до добычи. Потом Тони изменил свои планы и хлопнул Джека правой рукой по плечу. Итак… Я решил, что лучше и мне говорить с местным акцентом. Бунт — типичная часть взросления многих подростков, но непокорность Линча отличалась — он бунтовал не просто так, а потому что он нашел нечто жизненно важное и дорогое вне школьных стен. Нос их индейца был отломан, и мы называли машину Вождь Сломанный Нос. Вот так сейчас живут люди — именно так, как я вам показываю!
Если спросите про типаж, то я отвечу, что предпочитаю брюнеток«библиотекарей», чья скромная наружность скрывает в себе бушующее пламя… Джуди Вестерман была моей главной девушкой в старшей школе, и я очень сильно ее любил. Они узнали, что я снял два маленьких фильма, и рассказали о грантах в этом институте. Восторги критиков по поводу сочинения Джеймса Аги «Позвольте восславить знаменитостей» — о жизни аппалачских бедняков в годы Великой депрессии — подвигли и меня прочитать эту книгу. Отец вооружился бейсбольной битой и бил по вещам, пока маленькая окровавленная мышь не выпала из них.
Когда он садился за свою пишущую машинку и принимал любимую позу, то напоминал шар для боулинга. За этой дверью была его комната. Мне ни разу не довелось услышать, чтобы журналист, говорил о своих описаниях статуса как о каких-то особых приемах письма.
Они воспринимали искусство не иначе, как благородный зов, который требовал дисциплины, уединения и неистовой целеустремленности; нью-йоркский прохладный сарказм поп-культуры и коктейльные вечеринки имели мало общего с их принципами. Его беременная мать выбежала и увидела, как ее старший сын не может встать. Она села на тротуар. Мы не стали ее трогать. Прибери в их туалете». По их представлениям, собственный голос рассказчика должен быть чем-то вроде белого цвета стен, которые так любила использовать Сири Моэм [9] для внутренней отделки помещений… «нейтральным фоном», на котором лучше выделялись другие цвета. Мегаполисы страшили их, приводили в трепет и лишали веры в собственные силы.
Преданность Линча искусству укоренилась, когда в свой первый год он познакомился с Джеком Фиском, и они заложили основы долгой и крепкой дружбы, которая продолжается и по сей день. Родители моего отца, Остин и Мод Линч, жили на ранчо в Хайвуде, Монтана, и занимались выращиванием пшеницы. Писал о себе как о третьем лице, обычно как об озадаченном наблюдателе или случайном свидетеле происшествия. Девочки крутились там и сям в зале, и их большие кукольные глазки, с нависшими над ними ресницами типа Лизну-Тигриным-Языком, накрашенными тушью и удлиненными, похожими на рождественские елочки, — все они не отрываясь смотрели на нее — стоявшую в проходе Малышку Джейн». В этом лесу проводились испытания на эрозию, вредителей и болезни, для того чтобы выводить более здоровые деревья. В его комнате было огромное панорамное окно. Связки между фрагментами, пояснения даны вполне по-журналистски, как было принято в х годах, но все это можно быстро изменить. Я уже описал в предисловии к «Электропрохладительному кислотному тесту» , при каких своеобразных обстоятельствах готовил свою первую журнальную статью «Конфетнораскрашенная, Апельсиннолепестковая Обтекаемая Малютка» — «Перед нами рев двигателя — р-р-р-р-р эта Конфетнораскрашенная О-ф-ф-ф-ф-ф-ф! Майк мог быть страшным. А ну проваливай отсюда». Я никогда не видел ничего подобного, а она шла прямо на нас, даже нас не замечая. Музыканты играли ритм-н-блюз, но мы не слушали, затем последовал джаз, который мы тоже не очень-то слушали, кроме, разве что, Брубека. Город выглядел как обитель ухмылявшихся демонов. Такая яростная конкуренция существовала в нашей странной и крошечной группе. Я говорил с парнем из газетного киоска на Проспект-парк и думал, что умею свистеть. Я строчил статьи как можно быстрее и просматривал работы всех этих ребят — что там они еще придумали?